Let not

Не дай

Не дай людям стать твоей опорой,
ни молоденьким девочкам,
ни большим девочкам,
ни мальчикам,
ни старикам,
ни тем, что посередине,
никому из них,
не дай стать твоей
опорой.


лучше
строй на песке,
строй на помойке,
строй на дерьме,
на могилах,
строй на воде,
но никогда не строй свои планы на
людях.

они плохая ставка,
худшая ставка
из всех возможных.

строй на чем угодно,
на всем другом,
только не на
безмозглых, бессердечных
массах
засирающих собой
века,
дни,
ночи,
улицы, города,
народы,
землю,
стратосферу,
засирающих белый свет,
засирающих все возможности,
здесь,
засравших все тогда,
сейчас,
и завтра.

Все, что угодно,
в сравнении с людьми,
достойно быть твоей
опорой.

все, что угодно.

Секрет

Не волнуйся, ни у кого нет
прекрасной дамы, на самом деле, и
ни у кого нет таинственной, скрытой
силы, и нет никаких чудесных, особенных
уникальных, они только кажутся такими.
Это всего лишь уловка, трюк, подстава.
не ведись, не верь.
мир заполнен
миллиардами людей, чьи жизни и
смерти бесполезны, когда
один из них подскакивает вверх,
и свет истории выхватывает
его из темноты - брось,
все это не так, как кажется, это
лишь очередной способ одурачить
дураков.

нет сильных мужчин,
нет прекрасных женщин.
в конце концов, ты можешь умереть, зная
это,
и тут будет твоя единственная
возможная
победа.

Улитки

Моя мать стояла
у окна
и смотрела на моего отца,
который стоял
на заднем дворе.
Он склонился над клумбой,
очень внимательно, очень
сосредоточенно.

"Что он там
делает?" - мать спросила
меня.

"Я не знаю".

"Смотри. он не шевелится,
он как
статуя!"

"Да".

"Я пойду посмотрю, что
он там делает!"

Я смотрел, как она
вышла во двор,
и подошла к нему сзади
очень тихо.
потом она закричала.

Она вбежала в дом,
крича:
"О Боже! О Боже!
О Боже!"

"Что-то не так?"
спросил я.

"Что-то не так?
Что-то не так??
Он смотрел,
как две улитки делают
Это!"

Она издала длинный
и страшный вопль.
слезы бежали по ее
лицу.

В дом зашел мой отец.
"Да заткнись ты!" -
сказал он.

"Почему ты делал
это?
Почему ты на это
смотрел?"

"Я сказал, чтобы ты заткнулась!"

Я вышел из комнаты
и закрылся в
спальной.

Все еще были слышны
крики,
снова и снова.
потом раздался звук
бьющейся посуды,
и хлопнула
дверь.

Я вышел в
гостинную.
моя мать сидела на диване,
слезы все еще текли
по ее лицу.

Она посмотрела на меня.
"Почему он это делал?
Боже, ну почему он делал
это?"

"Я не знаю" - сказал я
ей.

Потом я повернулся
и пошел назад
в спальную.

Назад в 70е

Последняя неделя была посвящена старикам из 70х. Пожалуй это самые интересные люди из ныне существующих - среди них наибольший процент супер-крутых.




В понедельник зависали на озерах с the Fleshtones - четыре отличных старика из Нью-Йорка. Я извинялся, что сделал концерт таким уважаемым людям в панк-клубе. "Да ну, все в порядке, мы уважаем панк," - похлопал меня по плечу Пит Заремба, - "Стив Баторс был отличным парнем..."
Понедельник, пришло не так много людей. "Every Monday is Funday!" - Пит  57 лет, распахнул ворот глиттерной рубахи и выпал на танцпол. Я подумал, что у него сердечный приступ, а он начал отжиматься, в то время как гитаристы играли соло, разгуливая по барной стойке. Им всем сильно за 50 - я еще не видел такого в жизни.
В субботу был книжный фестиваль, на нем читал стихи Джон Купер Кларк - стаффордский юродивый, героиновый поэт, друг Секс Пистолз, Джой Дивижн, Страммера, Костелло. Ему 62 - странно, он выглядит сейчас так же, как в том клипе Transmission. Возможно Берроуз был прав - героин консервирует. Он читал автоматными очередями - худой как щепка. "Я могу его пальцами поломать!" - восхитился Леха.
В воскресенье я зашел в местный бар - на сцене был еще один старик, в каком-то рванье, очень жалкого вида. Это оказался TV Smith - еще один из выживших, странствующий бард. Седой как лунь - пел душевно до слез прямо, я давно не возносился так от песен против системы. Концерт бы бесплатный, все перепились, мне было прямо жалко его. "Мы в объятиях наших врагов", - это он про смерть и старость, наверное. На последнем рубеже - по Юнгеру.
Однажды Костя сказал, что мы с ним неудачники - нам придется прождать еще целых лет 40, прежде чем мы окажемся в компании ровесников. Царство старости станет нашей настоящей жизнью.
"В России надо жить долго" - как сказал К.Чуковский.